Енот решил, что первым пойдет отдыхать Блин. Пожелав Еноту удачи, тот ушел к машине, где спали шоферы.

…Блин проснулся от того, что его разбудил Чалый:

— Мне кажется, какой-то шум на берегу пруда.

— Наверное, рыбину здоровенную поймал, вот и радуется, как ребенок, — полусонно предположил Блин.

— Пойду гляну, что там происходит, — решил Чалый.

Находящийся в другой машине Горбыль продолжал спокойно спать. Его беспечность легко объяснялась: Чалый положил ему в водку небольшую дозу сенокала.

На берегу пруда Чалый стал свидетелем ужасной сцены: два огромных волкодава рвали на части Енота. Дождавшись, когда тот упал на землю и прекратил всякое сопротивление, Чалый подбежал к волкодавам и стал стрелять в них. Являясь телохранителем Енота, он неплохо стрелял из пистолета, но, чтобы не рисковать, выпустил в собак всю обойму.

На звук его выстрелов прибежали Блин и Горбыль. Осветив фонариками место разыгравшейся трагедии, они увидели Енота со скальпированным черепом и оторванной рукой и два трупа огромных волкодавов. Увиденное настолько потрясло очевидцев трагедии, что они потеряли дар речи. После затянувшегося замешательства Блин, опустившись на корточки и обхватив голову руками, застонал:

— Боже мой, что же теперь нам делать?

— Будем прятать труп или о случившемся сообщим ментам? — осторожно поинтересовался Чалый у Блина, который автоматически становился главарем их банды.

— В гробу я видел всю эту химию! Мы не будем брать чужой грех на свою душу. Пускай менты сами расхлебывают эту кашу.

— Тебе легко рассуждать, — недовольно произнес Чалый. — А что я скажу ментам? Где я взял пистолет, из которого убил собак?

Подумав, Блин сказал:

— Енот все равно уже мертвый, и поэтому вали на него. Скажи, что это его пистолет ты взял в машине.

— Если так, то пойдет, — согласился Чалый.

Место происшествия представляло жуткую картину. Несмотря на то, что Иваненко проработал в прокуратуре более десяти лет и ежегодно выезжал на осмотры десятков мест происшествий с наличием трупов, сейчас ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы приступить к работе.

Отправив труп Енота в морг, Иваненко вместе со свидетелями трагедии приехал в отделение милиции, где решил немедленно допросить их, тем более что было уже семь часов утра.

Он решил начать допрос с самого важного из свидетелей — Красношеева Олега Викторовича, известного под кличкой Чалый.

Чалый быстро и уверенно отвечал на вопросы следователя:

— Подопригора Василий Николаевич был владельцем малого предприятия общественного питания. Я у него работал шофером. Боясь рэкетиров, он по совместительству платил мне за то, что я его охранял. На это время давал мне свой пистолет. Когда я заканчивал работу и уходил домой, то отдавал ему пистолет. Так как вчера вечером я должен был его охранять на рыбалке, то он, как обычно, дал мне свое оружие.

— Если вы должны были охранять его, то как получилось, что вы отлучились и не уберегли от собак?

— Видите ли, мы вместе с Горбылем, извиняюсь, с Алексеевым Федором Степановичем, должны были охранять Василия Николаевича и Остапа Константиновича на берегу пруда, но им наше присутствие не нравилось. Они считали, что мы мешаем им ловить рыбу, и прогнали нас с Алексеевым к машинам в десятом часу вечера. Там мы стали с ним ждать, когда начальство нарыбачится. Федор Степанович уснул, я тоже задремал. Вы понимаете, как трудно продержаться всю ночь без сна?

— Конечно, — успокоил его Иваненко.

— Мне то ли приснилось, то ли я услышал около пруда шум. О своем подозрении сказал Остапу Константиновичу. Тот мне не поверил, но сказал, чтобы я сходил к пруду и проверил свои сомнения. Тогда я увидел огромных собак, которые терзали Василия Николаевича, но оттаскивать их от него побоялся, так как они могли бы и меня загрызть, как его, а поэтому мне пришлось их застрелить. Все пули всадил в них, пока убил, очень живучими оказались, сволочи.

— Вы не знаете, чьи это собаки?

— Нет.

— Натравливал ли кто их на Подопригору, или он стал жертвой случая?

— Я гадать не буду, так как не исключаю оба варианта. Какой из них в действительности имел место, решать вам.

— Я бы хотел, чтобы вы все же высказали мне свое мнение по данному факту, — более настойчиво потребовал Иваненко.

— Вы знаете, пруд находится в отдалении от населенного пункта и о нашем присутствии на берегу никто не знал. Таких здоровых собак в городе выгуливать опасно, а это глухое место самое подходящее для прогулки.

— Вы их хозяина видели?

— Нет. По-видимому, напуганный случившимся, он втихую от нас смылся в город…

Показания были убедительными и никаких сомнений у Иваненко не вызвали. После подписания своих показаний Чалый не стал спешить поскорее покинуть кабинет следователя, как обычно делают свидетели, а продолжал сидеть.

— Вы что-то еще хотите сказать? — догадался Иваненко.

— Хотел бы, но не для записи, а только для вашего сведения. Тем более что мне придется поделиться с вами не железными фактами, а своими сомнениями и подозрениями. Если такое условие вас устроит, то я согласен продолжить с вами разговор, из которого вы сможете почерпнуть для себя важную информацию.

Александр Васильевич ничего не терял, идя навстречу условиям Красношеева. а что-то важное почерпнуть из его рассказа мог. Поэтому он согласился выслушать Чалого «не для записи». Тот сообщил ему следующее:

— Подопригора Василий Николаевич — известная в нашем городе личность. Он является главарем солидной банды, в которой состою и я. Еще он известен как Енот. Не исключено, что по его заданию в санатории отравили Виноградова Евгения Даниловича — тоже руководителя банды нашего города, но только другой. Его отравили после того, как не удалась попытка убийства. После смерти Эльдара отношения между двумя кланами накалились и, возможно, перешли в войну. Я думаю, что трупами Эльдара и Енота эта борьба не закончится.

Внимательно выслушав Красношеева, Иваненко сказал:

— Ваша информация действительно представляет интерес. Но я бы хотел знать, почему вы решили ею со мной поделиться? Ведь эта драка вас не касается?

— Как знать, — поспешно возразил Чалый. — У меня сегодня ночью оказался пистолет Енота. Вы можете внахалку мне его пришить, как незаконное ношение огнестрельного оружия. Поэтому я, защищая свою задницу, предлагаю, пока еще не поздно, после допроса моих друзей немедленно произвести в кафе «Бирюса» обыск на предмет наличия в сейфе шефа патронов к пистолету. Не исключено, что там же вы можете найти много интересного для себя. Надеюсь, вы мою услугу не забудете и не дадите меня в обиду.

— Что же, спасибо за помощь. Постараюсь ею разумно воспользоваться. Думаю, ваши страхи в отношении себя напрасны.

Допрошенные Алексеев и Блинов подтвердили информацию, ранее полученную от Красношеева.

— Так вы говорите, что Красношеев стрелял по собакам из пистолета Подопригоры? — спросил Иваненко Блинова.

— А разве нет? — вопросом на вопрос ответил Блинов.

— Нет, почему же, он дал мне тоже такие показания. У меня появилось сомнение, не сговорились ли вы между собой, чтобы увести Красношеева от наказания?

— Сомневаться ваше право, а я сказал так, как фактически было дело, — заверил следователя Блинов.

— Чтобы развеять свои сомнения, я должен у Подопригоры произвести дома и на работе обыск с целью обнаружения боеприпасов к пистолету. Если их найду, то поверю вашим словам, если нет, то Красношееву грозит наказание до пяти лет лишения свободы.

Блин такой «подлости» от следователя не ожидал. Он знал, что обыск в доме Енота мог принести кучу неприятностей, к которым семья погибшего не была готова.

Теперь Блин сожалел, что заступился за Чалого, но было уже поздно об этом говорить. Он все же попытался.

— Видите ли, Александр Васильевич, — дипломатично начал Блин. — Я не хочу дальше лгать вам и выгораживать Красношеева. Фактически пистолет принадлежит не Подопригоре, а ему. Он меня уговорил, чтобы я помог ему выкрутиться и уйти от наказания. Теперь я сожалею, что дал ложные показания.