Глава 67

После гибели Эльдара Бунтыл стал руководить «Шинником». Как обычно, в девять часов утра он приехал на работу. Не заходя в кабинет, отправился в производственные цеха, где с руководителями служб на месте решил текущие производственные вопросы. Вернувшись в свой кабинет, решил позвонить матери, с которой уже давно не виделся. Он набирал номер телефона, когда вошел Серый. Поняв, что при постороннем человеке разговор с матерью не получится, с сожалением положил трубку на аппарат.

— У меня к тебе есть разговор, — начал Серый.

— За бутылкой будем его проводить или по-сухому? — доброжелательно поинтересовался Бунтыл.

— Думаю, что лучше по-сухому, — не разделяя веселого настроения собеседника, ответил Серый, присаживаясь на стул.

Закурив дорогую ароматную сигарету (он теперь мог позволить себе такие), сидя напротив Бунтыла, Серый стал излагать ему причину своего визита. По мере его повествования лицо Бунтыла суровело. Не перебивая Серого, он выслушал его до конца, стараясь сохранить внешнее спокойствие, не выказать свою растерянность, так как то, о чем говорил сейчас Серый, было действительностью, вдохновителем которой был он, Бунтыл.

Сейчас он лихорадочно думал, как ему с достоинством, без унижения повести беседу с подсиживающим его конкурентом. Что это было так, он не сомневался. Если эта новость станет достоянием гласности у зеков, тогда, несмотря на то, что его отец пахан банды, ему не сдобровать. В такое щекотливое и неприятное положение Бунтыл еще не попадал ни разу с того момента, как освободился из ИТК.

— Что ты хочешь сказать мне таким своим сообщением? — выслушав Серого, спокойно спросил Бунтыл. Он знал, что во время своего рассказа Серый очень внимательно следил за ним, изучал и делал выводы.

Но, к счастью для Бунтыла, Серый оказался плохим психологом. Его спокойствие он принял за чистую монету. Ошибочный вывод Серого повлиял на дальнейшее его поведение.

— Я пришел к тебе только поделиться своей новостью, — осторожно сказал Серый, не желая обострять своих отношений с Бунтылом.

— С какой стати ты вздумал ею со мной делиться?

— Чтобы знать, как вести себя дальше.

— Если ты меня не обманываешь о цели своего прихода, то ты поступил правильно. Сейчас мы эту новость обсудим с тобой со всех сторон. Пьяной болтовне Ловкача я верить не могу. Но то, что она была, я считаю фактом, так как не верить твоим словам я тоже не могу. Если ты согласишься, я поручу тебе проверить болтовню Ловкача, тем более что он ссылается на Крота и Шпака. Если они подтвердят его информацию, то не мне тебя учить, как ею надо распорядиться. Тот, кто дал группе Ловкача такой зверский приказ, будет наказан смертным боем…

— Я уже спрашивал Крота и Шпака, — прервал Бунтыла Серый.

— И что же они тебе сказали? — уже не скрывая своего интереса, спросил Бунтыл.

— Они сообщение Ловкача не подтвердили и отмежевались от той аферы, в которой участвовали с ним.

— А если они говорят правду и Ловкач их просто оговаривает, тогда как?

— Тогда выходит, что Ловкач их оклеветал.

— Ну а ты как считаешь, кто на кого брешет?

Подумав и определившись, Серый вздохнул.

— Думаю, что Ловкач по пьянке напортачил всю эту чушь.

— Я тоже так считаю. Ты понимаешь, для чего он пошел на такую наглую ложь?

— Для чего?

— Чтобы столкнуть нас с тобой лбами.

— Вот подлец! Не ожидал от него такой наглости, — сокрушенно, как бы сожалея, что приходится разочаровываться в человеке, которому верил и которого считал другом, заявил Серый.

— Я ему такой подлости в отношении себя не прощу, — нахмурился Бунтыл.

— А может быть, простим его? Чего человек по пьянке не наболтает? Возможно, он уже забыло своей брехне.

— А если нет? Мы что, должны ему позволить дальше поганить меня с отцом? Нет, дорогой мой Николай Егорович, я не позволю ему пачкать нас перед всеми. Вот и ты ему едва не поверил, а другие могут его ля-ля принять за чистую монету…

Когда Бунтыл поехал в Москву за товаром, Бугор дал ему пистолет Шпалы, предположив, что по дороге им придется кого-нибудь убить. Убитому Бугор советовал вложить в руку пистолет Шпалы, чтобы пустить работников милиции по ложному следу и отвести подозрение от настоящего убийцы. К. счастью, поездка в столицу прошла без трупов, поэтому просьба Бугра до сих пор не была выполнена.

Поднявшись из-за стола, Бунтыл открыл сейф, достал пистолет Шпалы и положил его на стол перед Серым.

— Ты должен помочь Ловкачу умереть какой-нибудь не очень насильственной смертью. Менты обязаны найти у него вот этот пистолет, на котором имелись бы его отпечатки пальцев.

— Почему именно я должен его ликвидировать? — с нескрываемым недовольством поинтересовался Серый.

— Видишь ли, я без проверки поверил твоему сообщению о Ловкаче. Поэтому из нас двоих у тебя больше оснований на приведение приговора в исполнение. Тем более что ты у него пользуешься особым доверием. У меня есть субъекты, желающие совершить убийство, но я им такой «чести» в отношении Ловкача позволить не могу.

Серый с неохотой взял со стола пистолет.

— Можешь меня не уговаривать, так и быть, управлюсь сам.

— Не забудь об его отпечатках пальцев на «дуре». Они мне очень нужны, — бросил вслед ему Бунтыл.

«Дорого мне обходится доверие Бунтыла, но так тебе, дураку, и надо, Бунтыл по-своему прав. Ему надо учить недоумков. Одного из них за длинный язык он ликвидирует. Другого, который тоже распустил язык, тогда как можно было просто забыть о разговоре, тоже учит. Как красиво он подставил меня! Что ни говори, а у Бунтыла, несмотря на его относительно молодой возраст, голова работает лучше, чем у меня. И трепа я от него никогда не слышал. Сколько раз определялся не с… против ветра, а дурака старого эти ошибки так и не научили уму-разуму. Когда-нибудь и голову свою потеряю», — думал расстроенно Серый, сидя на заднем сиденье «девятки», доставляющей его в кафе «Бирюса».

Глава 68

После обеденного перерыва старший следователь прокуратуры Иваненко был приглашен прокурором Дунаевым к себе в кабинет со всеми имеющимися у него в производстве нераскрытыми уголовными делами.

Выслушав Иваненко и как бы делая выводы из его сообщения, Дунаев произнес:

— Так ты говоришь, что убийство телохранителя Бугрова, ранение его жены совершено из одного и того же пистолета и что этот пистолет был найден у Худоярова, труп которого оперативники обнаружили на лавочке городского сквера?

Иваненко утвердительно кивнул головой и добавил:

— Худояров среди зеков города был известен под кличкой Ловкач. Это ловкий квартирный вор, был судим пять раз, но не менял своей «профессии». Он умер от отравления большой дозой этилового спирта. На пустой бутылке остались только следы его рук, что дает основание предположить, что спиртное он пил один. На скамейке, где лежал труп Худоярова, обнаружен пистолет. По-видимому, он выпал у него из кармана пальто. На нем тоже отпечатки только Худоярова.

— В выводах специалистов ты сомневаешься?

— Нет.

— Так почему ты не хочешь считать установленным фактом, что все твои нераскрытые преступления совершены Худояровым?

— Виктор Степанович, личность Худоярова не вяжется с такими преступлениями. Он профессиональный вор-домушник и вдруг ни с того ни с сего за один год превратился в матерого убийцу. Такого коленкора у зеков не бывает.

— Если рассуждать по-твоему, то можно договориться до того, что Худоярова кто-то убил и подложил специально для нас такие доказательства, как пистолет и пустая бутылка. Есть ли у нас с тобой основания считать, что кто-то убил Худоярова для того, чтобы в отношении его мы возбудили уголовное дело за умышленное убийство?

— У него на теле нет никаких телесных повреждений. Значит, нельзя говорить, что кто-то пытался насильно споить его этиловым спиртом…

— Верно рассуждаешь. Тебе также должно быть известно. что Худояров заядлый алкоголик и часто напивался до чертиков. Алкаши нередко по пьянке лишают себя жизни. А кто ему запрещал по пьянке убивать других?